Документ предоставлен КонсультантПлюс

КРИМИНАЛИЗАЦИЯ НЕЗАКОННОГО ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ: ВОЗВРАТ К ИСТОКАМ

ИЛИ АНТИКОРРУПЦИОННАЯ НОВЕЛЛА?

О.И. СЕМЫКИНА

Семыкина Ольга Ивановна, старший научный сотрудник отдела зарубежного конституционного, административного, уголовного законодательства и международного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук.

В контексте указания в Национальном плане противодействия коррупции на 2016 - 2017 гг. на разработку научных исследований, касающихся снижения уровня бытовой коррупции, рассматриваются перспективы криминализации в Уголовном кодексе Российской Федерации специального состава - получения незаконного вознаграждения лицами, не являющимися субъектами мелкого коммерческого подкупа (ст. 204.2) и мелкого взяточничества (ст. 291.2).

В рамках исследования акцентируется внимание на новейшем опыте регламентации получения незаконного вознаграждения в законодательстве Белоруссии, Молдовы и Кыргызстана, выявляются расхождения в конструкции соответствующих уголовно-правовых норм в законодательстве каждого из названных государств, а также приводится судебная практика по уголовным делам о незаконном вознаграждении публичных служащих, не являющихся должностными лицами, в странах, где судопроизводство по таким уголовным делам закончилось вынесением обвинительного приговора.

Сопоставляя составы мелкого коммерческого подкупа и мелкого взяточничества, внесенные в Уголовный кодекс Российской Федерации Федеральным законом от 3 июля 2016 г. N 324-ФЗ, с составами незаконного вознаграждения, регламентированными в Уголовных кодексах Белоруссии, Молдовы и Кыргызстана, автор приходит к выводу о целесообразности криминализации в УК РФ нормы о незаконном вознаграждении, распространив ее действие на лиц, не обладающих специальным правовым статусом служащего или должностного лица и не наделенных полномочиями оказывать влияние на результат "сделки" в пользу дающего или представляемых им лиц.

По результатам исследования автором предлагаются два варианта криминализации получения незаконного вознаграждения, приемлемых для уголовного законодательства России и наряду с мелким коммерческим подкупом и мелким взяточничеством способствующих снижению уровня бытовой коррупции.

Ключевые слова: коррупция, Уголовный кодекс, криминализация, уголовная ответственность, коммерческий подкуп, взяточничество, незаконное вознаграждение, ответственность юридических лиц.

Criminalization of Illegal Reward: a Step Back or an Anti-Corruption Novation?

O.I. Semykina

Semykina O.I., senior research fellow of the Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, candidate of legal sciences.

In the context of the National Plan to Combat Corruption for 2016 - 2017 on the development of scientific research on the reduction of the level of domestic corruption, the article looks at the prospects for criminalization in the Criminal Code of the Russian Federation of a special composition - the receipt of illegal remuneration by persons who are not subjects of petty commercial bribery (Article 2042) and petty bribery (Article 291.2).

The study focuses on the latest experience of the legislative regulation of obtaining illegal remuneration in the legislation of Belarus, Moldova and Kyrgyzstan, reveals differences in the design of the relevant criminal law in the legislation of each of the designated states, as well as the jurisprudence in criminal cases on illegal remuneration of public servants, who are not officials, in those countries in which the proceedings in such criminal cases ended conviction.

Comparing the compositions of small commercial bribery and petty bribery introduced in the Criminal Code of the Russian Federation by Federal Law N 324-FZ of July 3, 2016 "On Amendments to the Criminal Code of the Russian Federation and the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation", with the composition of illegal remuneration, regulated by the Criminal Codes of Belarus, Moldova and Kyrgyzstan, the author comes to the conclusion that it is advisable to criminalize in the Criminal Code the rules on illegal remuneration, extending its effect to persons who do not possess special legal status of an employee or official, and not empowered to influence the outcome of a "transaction" in favor of the person giving or represented.

In the final part of the article, two options are proposed for criminalizing the receipt of illegal remuneration, acceptable for the criminal legislation of Russia, and, in the author's view, along with petty commercial bribery and petty bribery contributing to a decrease in the level of domestic corruption.

Key words: corruption, criminal law, criminalization, criminal responsibility, bribery in the privet sector, bribery in the public sector, illegal reward, liability of legal persons.

Сегодня усилия законодателя в динамическом развитии уголовно-правовых мер противодействия коррупции концентрируются на изменении криминообразующих признаков так называемых пасторальных преступлений коррупционной направленности: коммерческого подкупа (ст. ст. 204 - 204.2 УК РФ) и взяточничества (ст. ст. 290 - 291.2 УК РФ). И такой подход к разработке мер противодействия криминальным "договорам купли - продажи" служащих и должностных лиц не исчерпывается лишь подверженностью национального уголовного права влиянию международных антикоррупционных стандартов <1>. Приоритет в совершенствовании уголовно-правовых норм об ответственности за коммерческий подкуп и взяточничество обусловлен прежде всего качественной модернизацией способов совершения коррупционных "сделок". В настоящее время коррупционеры уходят от сложных коррупционных схем, отдавая предпочтение практике использования облекаемых в форму "ненавязчивой благодарности" механизмов бытового вознаграждения. Поэтому не случайно в подп. "з" п. 1 Национального плана противодействия коррупции на 2016 - 2017 гг., утвержденного Указом Президента РФ от 1 апреля 2016 г. N 147, особый акцент сделан на выработке научного потенциала исследований антикоррупционного законодательства и практики его применения в части, касающейся снижения уровня бытовой коррупции.

--------------------------------

<1> Заложенных, например, в ст. 1 Конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 г., ст. ст. 2 - 11 Конвенции ООН об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г., ст. ст. 2, 7, 12 Конвенции ООН против коррупции 2003 г., ст. ст. 8, 9 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г.

Отметим, что в части совершенствования уголовно-правовых мер противодействия бытовой коррупции уже предприняты существенные шаги. Так, Федеральным законом от 3 июля 2016 г. N 324-ФЗ УК РФ был дополнен нормами об ответственности за мелкий коммерческий подкуп (ст. 204.2) и мелкое взяточничество (ст. 291.2) <2>. Однако ограничение уголовно-правовых мер противодействия бытовой коррупции только этими составами деяний не охватывает все криминологические риски в развитии коррупционных отношений.

--------------------------------

<2> Подробнее см.: Михайлов В.И. Эволюция законодательства об ответственности за взяточничество // Уголовное право. 2016. N 5. С. 46 - 56.

Итак, казалось бы, фиксация законодателем мелких сумм коммерческого подкупа и взятки, не превышающих 10 тыс. руб., позволяет вполне эффективно противодействовать тем проявлениям коррупции, которые сопряжены с удовлетворением повседневных потребностей социума коррупционным путем и, таким образом, не имеют характера сложных коррупционных схем, задействованных для оказания влияния на исход крупных экономических сделок. В то же время в краткосрочной перспективе именно качественная трансформация коррупции под обывательские нужды подкуподателя (взяткодателя) может создать люфт, позволяющий коррупционерам вообще избежать какой-либо ответственности. И основной причиной этому будет служить легальное ограничение субъектного состава мелкого коммерческого подкупа и мелкого взяточничества специальным субъектом - исключительно физическими лицами, круг и статус которых обозначен непосредственно в примеч. 1 к ст. 201 УК РФ, примеч. 1 - 4 к ст. 285 УК РФ и примеч. 2 к ст. 290 УК РФ.

Соответственно, возникает закономерный вопрос: как квалифицировать деяния лиц, с одной стороны, получивших, если ориентироваться на предмет деяния, мелкий коммерческий подкуп либо мелкую взятку в размере до 10 тыс. руб., но, с другой стороны, не обладающих тем статусом специального субъекта, который, если буквально исходить из содержания ст. 204.2 УК РФ во взаимосвязи с примеч. 1 к ст. 201 УК РФ либо ст. 291.2 в корреспонденции с примеч. 1 - 4 к ст. 285 УК РФ и примеч. 2 к ст. 290 УК РФ, необходим для привлечения физического лица к уголовной ответственности? На законодательном уровне ответ на этот вопрос пока не проработан. Но, с точки зрения криминологов, уже сегодня набирает обороты тенденция увеличения числа подкупа лиц, не обладающих специальным правовым статусом. Как аргументированно отмечает Э.Л. Сидоренко, "данные коррупционные схемы находятся за рамками уголовного законодательства, но при этом не теряют криминологических свойств бытовой коррупции; скорее, напротив, обеспечивают ее высокую латентность и формируют ресурсную основу уголовно наказуемой коррупции" <3>, однако "отсутствие признаков специального субъекта не позволяет квалифицировать такие деяния как получение взятки либо коммерческий подкуп, а отсутствие признаков обмана не дает оснований для вменения состава мошенничества (ст. 159 УК РФ)" <4>.

--------------------------------

<3> Сидоренко Э.Л. Состояние и динамика бытовой коррупции в Российской Федерации // Журнал российского права. 2017. N 6. С. 156.

<4> Сидоренко Э.Л. Современные криминологические тенденции бытовой коррупции в России // Общество и право. 2017. N 2. С. 91.

Оправданным уголовно-правовым регулятором, ориентированным на снижение уровня бытовой коррупции, можно признать криминализацию незаконного вознаграждения лиц, не обладающих специальным правовым статусом субъекта мелкого коммерческого подкупа (ст. 204.2 УК РФ) или мелкой взятки (ст. 291.2 УК РФ), а именно: а) не связанных с выполнением управленческих функций в коммерческой или иной организации, некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением; б) не наделенных полномочиями по осуществлению организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам РФ или муниципальным образованиям. В связи с тем, что речь идет о криминализации незаконного вознаграждения лиц, автономных от выполнения контролирующих и управленческих функций в частных и публичных структурах, за совершение входящих в их обязанности действий в пользу дающего вознаграждение или представляемых им лиц, полагаем целесообразным ввести соответствующую норму в разд. VIII УК РФ.

Вместе с тем логически нагревает вопрос: не будет ли криминализация незаконного вознаграждения лицом, не наделенным специальным правовым статусом в контексте ст. ст. 204.2 и 291.2 УК РФ, опрометчивым шагом назад от превентивного эффекта, уже достигнутого в результате правоприменения нововведений Федерального закона от 3 июля 2016 г. N 324-ФЗ? С одной стороны, как показывает генезис российского уголовного законодательства <5>, некий прототип ответственности за незаконное вознаграждение существовал в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. Так, первоначально в ст. 173 главы о должностных преступлениях УК РСФСР предусматривалась ответственность за получение должностным лицом взятки. Намного позднее, в 1981 г. <6>, в главе о хозяйственных преступлениях появилась ст. 156.2 об ответственности за получение незаконного вознаграждения от граждан за выполнение работ лицом, не являющимся должностным. Однако, с особой щепетильностью анализируя содержание ст. 156.2 УК РСФСР, следует акцентировать внимание на некоторых принципиальных аспектах, которые не позволяют полностью отождествлять эту статью с современными реалиями. Во-первых, введение в УК РСФСР ст. 156.2 позволяло законодателю без привязки к управленческим функциям закрыть пробелы в противодействии таким бытовым проявлениям коррупции, как получение незаконного вознаграждения за выполнение работ или оказание услуг в сфере повседневного социального обслуживания населения (коммунального, медицинского, транспортного и проч.). Во-вторых, сложнее приходилось правоприменителю, поскольку закрывать этот пласт бытовых проявлений коррупции можно было лишь путем установления факта вымогательства - прямо выраженного требования к получению незаконного вознаграждения со стороны работника предприятия, учреждения и организации, не являющегося должностным лицом, или умышленного создания с его стороны препятствий к реализации социальных прав граждан <7>. В-третьих, состав незаконного вознаграждения занимал свою нишу в уголовном законодательстве в тот временной период, когда отсутствовала норма о коммерческом подкупе. Однако, несмотря на то что получение незаконного вознаграждения было декриминализовано в УК РФ 1996 г. и его место заняла ст. 204 об ответственности за коммерческий подкуп, все же можно признать немаловажную превентивную роль нормы прежнего уголовного закона.

--------------------------------

<5> См.: Шмонин А.В., Семыкина О.И. Преступления экономической направленности: понятие и генезис уголовного законодательства. М., 2013. С. 294, 328.

<6> См. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 21 сентября 1981 г. "О внесении дополнений в Уголовный кодекс РСФСР".

<7> См.: Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. Ю.Д. Северина. М., 1984. С. 319 - 320, 363 - 368.

В то же время при проработке вопроса о целесообразности криминализации незаконного вознаграждения необходимо тщательно сформулировать категориальный аппарат. Например, в УК РФ термин "незаконное вознаграждение" фигурирует лишь в норме об ответственности за посредничество в коммерческом подкупе (ст. 204.1), причем не в части наделения его самостоятельным значением, а в полном отождествлении с "предметом коммерческого подкупа" <8>. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" <9> также не вносит ясности в "разведение" этих понятий и рассматривает их как синонимы. Если же взять за основу трактовку вознаграждения как плату за выполнение чего-либо <10>, например работы или услуги, то весьма сложно разграничить термины "незаконное вознаграждение" и "предмет коммерческого подкупа" и с этимологической точки зрения.

--------------------------------

<8> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / К.А. Барышева, Ю.В. Грачева, Г.А. Есаков и др.; под ред. Г.А. Есакова. 7-е изд. М., 2017.

<9> См. абз. 2 п. 10, п. 11, абз. 1 п. 14, абз. 1 п. 15, п. 18, абз. 2 п. 21, п. 22, абз. 1 п. 25, абз. 2 - 3 п. 28 данного Постановления.

<10> См., например: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 2008. С. 115.

В этой части исследования небезынтересным является сравнительно-правовой анализ современных законодательных подходов к криминализации получения незаконного вознаграждения в странах, близких России по правовым традициям. Отметим, что в отличие от УК РФ криминализация незаконного вознаграждения сохранилась в уголовном законодательстве некоторых государств - участников СНГ, причем не в качестве понятия, идентичного предмету коммерческого подкупа (такой подход, как оговаривалось выше, имеет место в ст. 204.1 УК РФ), а в виде самостоятельного преступления, совершенного лицами, не обладающими в силу закона специальным правовым статусом. В качестве примера можно привести уголовное законодательство Белоруссии (где нормы об ответственности за незаконное вознаграждение размещены в главах о преступлениях против публичной сферы), Молдовы и Кыргызстана (в котором аналогичные составы введены в главы о посягательствах на частную сферу). Кроме того, в краткосрочной перспективе - с 1 января 2019 г. - в Кыргызстане за совершение этого деяния от имени и в интересах юридических лиц предполагается введение мер уголовно-правового реагирования к юридическим лицам. Бесспорно, такая новация отличается от существующих в России законодательных механизмов привлечения юридических лиц к ответственности за незаконное вознаграждение <11>.

--------------------------------

<11> Подробнее см.: Зырянов С.М., Цирин А.М. Административная ответственность за незаконное вознаграждение от имени юридического лица // Журнал российского права. 2015. N 2. С. 82 - 90.

В статье 433 Уголовного кодекса Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. N 275-З (далее - УК РБ) регламентирована ответственность за принятие работником государственного органа либо иной государственной организации, не являющимся должностным лицом, незаконного вознаграждения в виде имущества или другой выгоды имущественного характера, предоставляемых ему за совершенное в пределах его служебных полномочий (трудовых обязанностей) действие (бездействие) в пользу лица, предоставляющего такое имущество или другую выгоду имущественного характера, либо за выполняемую работу, входящую в круг его служебных (трудовых) обязанностей, наряду с регламентированной законодательством оплатой труда.

Ответственность за получение незаконного вознаграждения распространяется на лиц, не являющихся должностными лицами или должностными лицами, занимающими ответственное положение, специальный правовой статус которых раскрыт в п. п. 4 и 5 ст. 4 УК РБ. Проиллюстрируем такой подход к определению субъекта незаконного вознаграждения примерами из практики.

18 июня 2014 г. Витебским межгарнизонным военным судом Республики Беларусь был постановлен приговор в отношении бывшего врача, выдававшего призывникам фиктивные медицинские заключения. По данному уголовному делу было установлено, что К., являясь врачом-эндоскопистом нескольких учреждений здравоохранения и обладая полномочиями в силу должностных инструкций проводить эндоскопические исследования, обеспечивать оформление заключений по результатам таких исследований и вести учетно-отчетную медицинскую документацию, действуя с единым преступным умыслом, из корыстной заинтересованности, в течение пяти лет неоднократно принимал от граждан призывного возраста, их близких родственников и третьих лиц незаконное вознаграждение за выдачу им медицинских заключений, в которых содержались фиктивные сведения о наличии у таких граждан заболеваний, не имеющих места. Впоследствии граждане призывного возраста использовали полученные фиктивные документы в целях уклонения от призыва на военную службу. По этому эпизоду приговором суда К. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 433 УК РБ (в принятии работником государственной организации, не являющимся должностным лицом, имущества в крупном размере, предоставляемого ему за выполняемую работу, входящую в круг его служебных обязанностей, помимо предусмотренной законодательством оплаты труда), с назначением наказания в виде лишения свободы, конфискации имущества, лишения права заниматься медицинской деятельностью и взыскания денежного эквивалента полученного незаконного вознаграждения <12>.

--------------------------------

<12> См.: Верховный суд Республики Беларусь. URL: http://court.by/justice/press_office/b8cl1f101974b72f.html.

Приговором суда Кировского района Могилевской области Республики Беларусь от 21 октября 2015 г. житель Кировска П., работавший заместителем главного врача по поликлиническому обслуживанию населения, по совместительству врачом акушером-гинекологом, признан виновным по ч. ч. 1, 2 ст. 433 УК РБ в получении незаконного вознаграждения за проведение в короткие сроки операций по искусственному прерыванию беременности без обязательного медицинского обследования и документального отражения данных фактов в медицинской документации, а также за выдачу направлений на проведение операции по искусственному прерыванию беременности в иные учреждения здравоохранения. Приговором суда П. было назначено наказание в виде лишения свободы, конфискации имущества и лишения права занимать должности в сфере здравоохранения <13>.

--------------------------------

<13> См.: Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь. URL: http://www.pravo.by/novosti/obshchestvenno-politicheskie-i-v-oblasti-prava/2015/november/6382/?sphrase_id=217420.

В отличие от УК РБ, где норма об ответственности за незаконное вознаграждение включена в структуру должностных преступлений, молдавский и кыргызский законодатели соотнесли такое деяние с частноправовыми проявлениями бытовой коррупции, включив его в число преступлений в сфере экономической деятельности. Так, в ст. 256 Уголовного кодекса Республики Молдова от 18 апреля 2002 г. N 985-XV криминализовано получение работником, не являющимся должностным лицом предприятия, учреждения или организации, незаконного вознаграждения или других имущественных благ путем вымогательства за выполнение входящих в круг его служебных обязанностей работы или оказание услуги в сфере торговли, общественного питания, транспортного, бытового, коммунального, медицинского или иного обслуживания населения, в том числе совершенное в крупном размере, двумя или более лицами. Еще раз оговоримся, что именно такой подход к криминализации незаконного вознаграждения ранее использовал российский законодатель при установлении ответственности за получение незаконного вознаграждения в ст. 156.2 УК РСФСР.

В статье 225 Уголовного кодекса Кыргызской Республики от 1 октября 1997 г. N 68 (далее - УК КР 1997 г.) определяется, что незаконное вознаграждение состоит в получении служащим, не являющимся должностным лицом, государственного органа, предприятия, учреждения, организации, общественного объединения, органа самоуправления граждан, материального вознаграждения или имущественной выгоды за выполнение или невыполнение в интересах дающего определенного действия, которое служащий должен был или мог совершить с использованием своего служебного положения. Подчеркивая бытовой характер этого коррупционного деяния, в п. 25 Постановления Пленума Верховного суда КР от 25 марта 2016 г. N 7 "О применении местными судами Кыргызской Республики законодательства об ответственности за должностные преступления" указывается, что при незаконном вознаграждении материальные ценности, вручаемые субъекту, представляют собой "благодарность за труд", которая передается, как правило, после совершения им действий, заранее не обусловленных предварительной договоренностью.

Раскрывая субъект незаконного вознаграждения в ст. 225 УК КР 1997 г., следует обращать внимание на двойной статус некоторых работников государственных и муниципальных учреждений и организаций. Так, если деятельность лица связана с выполнением исключительно профессиональных обязанностей (прием, консультирование, медицинское лечение больных, чтение лекций, научное руководство написанием выпускной квалификационной работы и т.д.), то такие лица не являются по своему правовому статусу должностными. Однако когда речь идет об осуществлении организационно-распорядительных полномочий (участие медицинского работника в работе экспертных комиссий, преподавателя - в государственной аттестационной комиссии и проч.), эти лица признаются уже должностными. В частности, статусом должностного лица обладает преподаватель высшего учебного заведения, наделенный правом принятия экзаменов у студентов, поскольку получение неудовлетворительной оценки влечет для студента негативные правовые последствия, а экзаменационные ведомости являются официальными документами и на их основании принимаются решения о переводе студентов на следующий курс <14>.

--------------------------------

<14> См.: Калиева Г.У. Глава 9. Должностные преступления // Настольная книга судьи. Бишкек, 2012. Часть II. Рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции. С. 263; Верховный суд Кыргызской Республики. URL: http://jogorku.sot.kg/sites/default/files/images/nastolnaya_kniga_chast_2.pdf.

Приведем примеры из судебной практики по уголовным делам о получении незаконного вознаграждения служащими, не являющимися должностными лицами.

Приговором Сокулукского районного суда Чуйской области Кыргызской Республики от 14 апреля 2017 г. муниципальный служащий С.С.М. осужден по ч. 2 ст. 225 УК КР 1997 г. к штрафу в размере 300 тыс. сомов и лишению права занимать должности в муниципальных и государственных органах сроком на два года <15>. С.С.М. был признан виновным в том, что, будучи юристом Новопавловского айыл окмоту, злоупотребляя своим служебным положением, вопреки интересам службы, в целях незаконного извлечения личной имущественной выгоды получил материальное вознаграждение в крупном размере за невыполнение действий по признанию незаконным права собственности на земельные участки, купленные лицом, осуществляющим подкуп. По другому уголовному делу к ответственности по ч. 1 ст. 225 УК КР 1997 г. была привлечена служащая государственного учреждения О.Ш.Т. В материалах дела установлено, что, являясь заместителем директора Института совместных образовательных программ при Кыргызском государственном техническом университете, О.Ш.Т. получила от студента одного из факультетов университета М.М.А. материальное вознаграждение за содействие его восстановлению в университете и "проставлению" сессии. Однако приговором Первомайского районного суда г. Бишкек Кыргызской Республики от 8 февраля 2017 г. О.Ш.Т. была освобождена от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям вследствие акта об амнистии, устраняющего применение наказания за совершенное деяние <16>.

--------------------------------

<15> См.: Приговор Сокулукского районного суда Чуйской области Кыргызской Республики по уголовному делу N УД-28-17-Ч6 // Верховный суд Кыргызской Республики. URL: https://sot.kg/act/downloadZ37740.pdf.

<16> См. приговор Первомайского районного суда г. Бишкек Кыргызской Республики по уголовному делу N УД-148/16.Б3.

Подчеркнем, что с 1 января 2019 г. <17> вступают в силу положения нового Уголовного кодекса Кыргызской Республики от 2 февраля 2017 г. N 19 (далее - УК КР 2017 г.). В этом Кодексе в ст. 238 также предусмотрена норма об ответственности за незаконное получение вознаграждения служащим, не являющимся должностным лицом, за исключением некоторых криминообразующих признаков, дублирующая приведенную выше ст. 225 УК КР 1997 г. Прежде всего речь идет о криминализации в ст. 238 УК КР 2017 г. группового признака совершения деяния. Однако главное отличие положений нового Уголовного кодекса об ответственности за незаконное вознаграждение от ныне действующей нормы УК КР 1997 г. заключается не в криминализации дополнительного квалифицированного состава и не в видах и размерах наказания, назначаемых служащим за совершение этого деяния. Оно состоит в возможности распространения на юридических лиц принудительных мер уголовно-правового воздействия за совершение этого деяния. Как поясняется в ч. 3 ст. 26 УК КР 2017 г., юридическое лицо не является субъектом преступления, уголовной ответственности и наказания, но к нему могут применяться принудительные меры уголовно-правового воздействия по основаниям и в пределах, предусмотренных ст. ст. 123 - 129 гл. 20 Кодекса. В частности, за незаконное получение вознаграждения служащим, не являющимся должностным лицом, совершенное им от имени или посредством юридического лица в интересах данного юридического лица, независимо от того, привлечен ли к уголовной ответственности такой служащий, к юридическому лицу могут применяться штраф I категории (от 2 000 до 5 000 расчетных показателей), ограничение прав, а в качестве дополнительной меры уголовно-правового воздействия - конфискация.

--------------------------------

<17> См.: Закон Кыргызской Республики от 24 января 2017 г. N 10 "О введении в действие Уголовного кодекса Кыргызской Республики, Кодекса Кыргызской Республики о проступках, Уголовно-процессуального кодекса Кыргызской Республики, Уголовно-исполнительного кодекса Кыргызской Республики, Закона Кыргызской Республики "Об основах амнистии и порядке ее применения". URL: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=37444652.

Подводя итог, отметим, что криминализация незаконного вознаграждения может стать эффективной мерой, способствующей снижению уровня бытовой коррупции, когда речь идет о получении материальных благ лицом, не обладающим специальным правовым статусом. Норму о получении незаконного вознаграждения можно предусмотреть в гл. 22 УК РФ либо закрепить в примечании к ст. 204.2 гл. 23 УК РФ в качестве бланкетного указания на применение иных уголовно-правовых норм в случае получения незаконного вознаграждения лицом, не являющимся субъектом этого деяния в силу примеч. 1 к ст. 201 УК РФ. Однако, принимая во внимание риск-ориентированный подход и в целях недопущения излишней репрессивности, нередко приводящей к "откату" в негативное прошлое, при разработке подходов к криминализации этого деяния необходимо тщательно взвесить имеющийся законодательный, практический и статистический материал в сфере противодействия бытовой коррупции.

Библиографический список

Зырянов С.М., Цирин А.М. Административная ответственность за незаконное вознаграждение от имени юридического лица // Журнал российского права. 2015. N 2.

Калиева Г.У. Глава 9. Должностные преступления // Настольная книга судьи. Часть II. Рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции. Бишкек, 2012.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / К.А. Барышева, Ю.В. Грачева, Г.А. Есаков и др.; под ред. Г.А. Есакова. 7-е изд. М., 2017.

Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. Ю.Д. Северина. М., 1984.

Михайлов В.И. Эволюция законодательства об ответственности за взяточничество // Уголовное право. 2016. N 5.

Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 2008.

Сидоренко Э.Л. Современные криминологические тенденции бытовой коррупции в России // Общество и право. 2017. N 2.

Сидоренко Э.Л. Состояние и динамика бытовой коррупции в Российской Федерации // Журнал российского права. 2017. N 6.

Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 21 сентября 1981 г. "О внесении дополнений в Уголовный кодекс РСФСР".

Шмонин А.В., Семыкина О.И. Преступления экономической направленности: понятие и генезис уголовного законодательства. М., 2013.